В отношении России сейчас развернута так называемая гибридная война, которая включает разные элементы: и политическое давление, и экономические санкции, и информационное противоборство, и угрозы использования военной силы, считает полпред президента в Приволжском федеральном округе, экс-председатель госкомиссии по химическому разоружению Михаил Бабич. В интервью РИА Новости он рассказал, кому выгодно нагнетание обстановки, и может ли скандал вокруг отравления экс-сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии повлиять на имидж России как ликвидатора химоружия. Беседовала Елена Жаркова.
— Михаил Викторович, 27 сентября 2017 года было заявлено о том, что в России завершена ликвидация химического оружия. Значит ли это, что нигде в стране его больше не осталось? Возможна ли ситуация, когда химоружие было тайно вывезено и припрятано где-то для своих нужд криминалом, террористами или просто недобросовестными сотрудниками предприятий? Насколько строг был контроль за перемещением химоружия? Есть ли вероятность того, что часть отравляющих веществ не была ликвидирована?
— Давайте я попробую систематизировать историю уничтожения химического оружия. Для этого нужно вспомнить, что в Советском Союзе и в Российской Федерации было три этапа, связанных с химическим оружием. Первый этап — по сути дела, весь советский — до конца 1992 года, когда оружие производилось, разрабатывалось, хранилось. Происходило это не только в Советском Союзе, но и в странах нашего так называемого вероятного противника. Если на тот момент — к 1993 году — химического оружия было накоплено 72,34 тысячи тонн, то 39,967 тысячи тонн приходилось на долю Советского Союза и около 28 тысяч тонн приходилось на долю Соединенных Штатов Америки. Это был элемент гонки вооружений, и такие арсеналы были накоплены.
В январе 1993 года была открыта международная конвенция "О запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении", к которой Российская Федерация присоединилась и подписала ее, взяв на себя международные обязательства. С этого момента все работы в России по разработке химического оружия были остановлены. Началась работа по уничтожению как самого химического оружия, так и средств его производства. К объектам, на которых были приостановлены все работы и пошел процесс ликвидации, относился и объект, расположенный в Шиханах Саратовской области, тогда это был Государственный институт технологии органического синтеза (ГИТОС). Этот объект также вошел в перечень предприятий, в том числе научных, на которых все работы были приостановлены, а все последствия производства химических компонентов подлежали уничтожению.
Так как у нас в России были самые большие запасы химического оружия, нам предстояло проделать самую большую работу по его уничтожению. Технологий, оборудования, да и людей, которые знали, как это делать, на тот момент не было. Все приходилось делать с нуля. Вся эта деятельность должна была происходить под полным международным контролем и в соответствии с нормативной базой, которую необходимо было создать. В 1996 году было принято постановление №305 правительства РФ, которое утвердило федеральную целевую программу по уничтожению химического оружия в России.
Затем, 5 ноября 1997 года, РФ ратифицировала конвенцию, а через месяц — 5 декабря — эта конвенция вступила в силу. И вот здесь крайне важна следующая дата — 5 января 1998 года. РФ в соответствии с международными требованиями предоставила Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) так называемое первоначальное объявление об имеющихся в стране запасах химоружия, а также местах их производства и хранения. То есть мы предоставили информацию, которая полностью отражала положение дел на тот момент.
Все эти объекты вошли в федеральную целевую программу уничтожения химического оружия. Так как на них все работы в течение трех лет были приостановлены, то все химическое оружие было складировано на семи базах хранения в шести регионах страны, четыре из которых находились на территории Приволжского федерального округа.
Очень важен следующий период: с 30 марта 1998 года по 8 июня того же года международные инспекторы Организации по запрещению химического оружия провели 100-процентную инвентаризацию всех российских объектов химического оружия. В результате этой инвентаризации полностью была подтверждена предоставленная Россией в ОЗХО информация по всем объектам, на которых имелось химическое оружие, и все семь объектов хранения химического оружия были взяты под международный контроль. Объект в Шиханах — на тот момент ГИТОС — в этот перечень не вошел, так как инспекция ОЗХО не нашла на этом объекте никаких следов химического оружия — ни следов их разработки, ни следов производства, ни следов хранения. Поэтому в соответствии с решением ОЗХО в 1998 году ГИТОС не был включен в перечень объектов по уничтожению химического оружия.
С 1998 года предстояло построить семь предприятий по уничтожению химоружия, потому что те семь объектов, которые у нас имелись, это были места хранения, а для того чтобы начать уничтожать, нужно было построить самые современные производственные мощности. Это огромная научная, инженерная, производственная работа. И с 2002 года в России приступили к физическому уничтожению химического оружия — как раз на объекте Горный в Саратовской области. Это был первый объект, на котором начали эту работу, и в декабре 2005 года ее закончили. И потом последовательно пошли по всем остальным объектам. Последним стал "Кизнер" в Удмуртии, где 27 сентября 2017 года был ликвидирован последний химический боеприпас из российских арсеналов химического оружия. Оттуда мы доложили об этом президенту РФ. Там же были все руководители ОЗХО, которые подтвердили факт уничтожения всего химического оружия в России. Россия за период уничтожения химического оружия вложила 316 миллиардов рублей. На этом завершился второй этап — полное уничтожение всех запасов химоружия на территории РФ. А с 27 сентября 2017 года начался этап, когда Россия стала страной, полностью свободной от химического оружия.
Еще один очень важный момент: за весь период уничтожения химического оружия — получается почти 20 лет — ОЗХО провело 811 международных инспекций. Каждый из семи объектов подвергался инспекциям от 100 до 170 раз за этот период. 811 международных инспекций — это к вопросу о том, могло ли что-то остаться незамеченным, не проконтролированным, и мог ли кто-то куда-то что-то умыкнуть. Это невозможно. И, кстати, юридически ответственность за это несет прежде всего ОЗХО, которая полностью обеспечивала и контролировала работу инспекторов.
— Если ответственность несет ОЗХО, почему Россия не может заявить, что часть химоружия могла пропасть не по ее вине?
— Потому что это невозможно: 811 международных инспекций. Система выглядит следующим образом: ОЗХО заявляет объект к проверке, и никто не имеет права отказать. В самый короткий срок предоставляются все возможности для проверки любого объекта, на котором они могли заподозрить наличие элементов химического оружия, либо его разработки, либо производства, либо хранения. 811 инспекций — можете себе представить, какой это объем, не считая нашего внутреннего контроля. Кроме того, по всем семи объектам по мере уничтожения на них химического оружия ОЗХО выдавало России международные сертификаты. А 11 октября 2017 года на 86-й сессии исполкома ОЗХО его генеральный директор господин Ахмет Узюмджю — наш партнер и коллега, который сейчас проявляет необыкновенную скромность в оценке происходящих событий, — выдал России международный сертификат о полном завершении программы уничтожения химического оружия. И весь мир это слышал — он благодарил президента РФ Владимира Путина за то, что эта сложнейшая задача была решена. Сейчас он скромничает, хотя это несолидно для такой международной организации, которая, кстати, является высшей инстанцией в системе уничтожения химического оружия в мире.
Чтобы еще раз обратить внимание на масштаб проблемы, я уточню: срок хранения отравляющих веществ, которые использовались в боеприпасах (авиационных бомбах, артиллерийских снарядах, ракетах), например зарина и VX, после производства составлял всего пять лет, а зомана и люизита — десять лет. А реально эти боеприпасы хранились от 25 до 60 лет до их уничтожения. Когда это оружие создавалось, в мире вообще не существовало никаких технологий и планов по его уничтожению. Все это оружие создавалось на применение… Эти технологии надо было разработать, построить предприятия по уничтожению химоружия, обеспечить полную безопасность населения и персонала объектов. За тот период, пока уничтожали химическое оружие, около 20 тысяч боеприпасов из общего объема пришли в аварийное состояние, когда боеприпас может сработать в любую секунду, а отравляющее вещество ведет себя совершенно непредсказуемо. Были созданы специальные технологии уничтожения таких боеприпасов, что потребовало и специальные научные разработки, и большое мужество личного состава, который этим занимался, потому что это было крайне опасно.
Все это я рассказываю для того, чтобы подчеркнуть, какая огромная работа была проделана. И сегодня мы рассчитываем на то, что голос ОЗХО будет звучать более весомо и более профессионально, давая реальную оценку роли и вкладу России в уничтожении химического оружия в мире.
— Сейчас в СМИ стали появляться комментарии экспертов, которые якобы были причастны к разработке так называемых отравляющих веществ в Шиханах. Так, широко распространяются заявления ученого Вила Мирзаянова, который сейчас проживает в США и называет себя разработчиком "Новичка". О работе в Шиханах говорят и химики Владимир Углев и Леонид Ринк. Как относиться к таким свидетельствам? Можно ли им верить?
— Давайте по Шиханам сначала. У этого объекта в истории тоже есть несколько этапов. Период до 1993 года понятен. С 1993 года, как только Россия присоединилась к конвенции об уничтожении химического оружия, любые работы, которые могли так или иначе быть связаны с процессом создания химического оружия, были остановлены, и начался процесс уничтожения как самого оборудования, которое было в этом задействовано, так и зданий и сооружений, в которых все это находилось. Задача состояла в том, чтобы все разобрать практически до молекул.
В 1996 году предприятие в Шиханах было включено в федеральную целевую программу по уничтожению химоружия как объект, на котором должны быть проведены работы по полной ликвидации последствий его деятельности. Не уничтожения химоружия, а ликвидации последствий его предыдущей деятельности. На это выделялись государственные средства. До 2005 года на этом объекте проводились мероприятия по приведению в безопасность промышленной территории, ее санации, конверсии и уничтожению оборудования. 4 мая 2005 года было принято постановление правительства РФ №240 о полной ликвидации ГИТОС как юридического лица. А та инфраструктура, которая могла быть задействована в народном хозяйстве, была передана в федеральное унитарное предприятие, которое называлось Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологий (ГосНИОХТ). Его предназначение было определено для решения следующих задач: термическая переработка шлаков нефтехимических продуктов, переработка отходов агропромышленного комплекса, ядохимикатов, пестицидов и уничтожения совтола с "АвтоВАЗа" и "Ижмаша".
В постановлении правительства РФ №1420 от 27 декабря 2012 года была уточнена задача по физическому разрушению корпусов и ликвидации последствий деятельности и санации территорий — как своих, так и на других объектах хранения химического оружия. То есть специалисты ГосНИОХТа могли привлекаться для создания технологий по уничтожению последствий деятельности химических предприятий на любых объектах, которые вошли в соответствующий перечень. Таких предприятий в этом постановлении было определено пять — еще в Новочебоксарске, Дзержинске, Волгограде, Чапаевске.
Что касается заявления Вила Мирзаянова и других разработчиков "Новичка"… Во-первых, все их заявления и воспоминания сводятся к советскому периоду до 1992 года. Я уже рассказал, какой путь после этого Россия прошла, чтобы это наследие уничтожить. Во-вторых, чем дальше, тем больше этих так называемых разработчиков появляется, все это начинает напоминать какую-то ярмарку тщеславия. Очень трудно относиться к этой информации с доверием, когда они даже друг друга опровергают.
Но очень важен такой аспект: тот же Мирзаянов, который называет себя разработчиком "Новичка", с 1995 года за какие-то неизвестные никому заслуги проживает в США. Если он является разработчиком "Новичка" и уже 23 года проживает в США, то почему нельзя предположить, что Мирзаянов и его соратники именно в США, в самых современных лабораториях, которые, кстати, неподотчетны никому, кроме самих Соединенных Штатов, произвели аналогичное отравляющее вещество? Это предположение, но оно имеет право на жизнь. Мы знаем, что США абы кого на своей территории не привечают, условия для комфортной работы и жизни не создают.
— После вашего заявления о том, что в Шиханах не хранилось химическое оружие, некоторые СМИ упоминали постановление правительства от декабря 2012 года. Действительно ли было такое постановление и шла ли в нем речь о госзаказе на хранение химоружия в Шиханах?
— Я подробно рассказал, как уничтожалось химоружие, какие решения принимались, какой контроль обеспечивался. Я ведь не сказал ничего нового, не открыл какую-то секретную информацию, я просто систематизировал информацию о работе, которая происходила в стране, на основании открытых и доступных для анализа нормативных документов. Постановление РФ №1420 от 27 декабря 2012 года включило объекты ГосНИОХТ, расположенные в пяти регионах страны, в том числе Шиханах Саратовской области, в перечень объектов, на которых должна произойти физическая ликвидация зданий и сооружений и уничтожение последствий деятельности этих объектов. На это нужно было выделить дополнительные средства, приложить дополнительные усилия, чтобы там даже крошки от кирпичей не осталось.
Я читал заявления главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Алексея Венедиктова о якобы госзаказе на хранение химоружия в Шиханах, который прописан в этом постановлении. Сначала он, ссылаясь на некий саратовский сайт, поразглагольствовал в стиле "вот ведь власть у нас какая, опять народ дурят!", а потом пообещал, что внимательно изучит этот документ. Но время прошло, а мы все ждем, что он сделает какие-то публичные заявления на этот счет. Можете себе представить, что Венедиктов, готовясь к передаче, не смог прочитать несколько страниц этого постановления или что в редакции не нашелся юрист, который бы объяснил разницу между "уничтожением химического оружия" и "ликвидацией последствий деятельности соответствующих объектов"? Я такого себе представить не могу.
И можно было оценки Венедиктову и ему подобным оставить на суд ваших читателей, если бы не одно "но"… В каждой профессии есть свои "красные линии" — этические и профессиональные. И какие бы взгляды ты ни исповедовал, на мой взгляд, такой принципиальный вопрос, как дело Скрипалей, нельзя освещать без оценки общественной опасности последствий подачи такой информации. На сегодняшний день очевидно, что шайка международных авантюристов и беспринципных политиканов шельмует и оскорбляет твою страну. Международная обстановка в состоянии хаоса, что несет очень опасные последствия для всего человечества. И в этот момент манипуляции информацией вводят в заблуждение тысячи людей. Может быть, пора поставить вопрос о неких законодательных мерах, которые будут предусматривать ответственность за подобные действия?
— Может ли эта история нанести удар по имиджу России как ликвидатора химоружия?
— Репутацию России как ликвидатора химоружия подорвать невозможно, потому что всем известно, что именно Россия, несмотря на экономические, а мы за этот период пережили три волны экономического кризиса, и технологические сложности, именно Россия на полтора года раньше установленного международными обязательствами срока уничтожила самый крупный в мире арсенал химического оружия. Поэтому репутация России в этом плане безупречна и дискредитировать ее вряд ли кому-нибудь удастся.
И еще хотел бы сказать в завершение: лучше бы им все-таки почитать историю и уяснить, что так с Россией вести себя не стоит, чтобы потом не жалеть о содеянном.
